Самира Джафарова - Этан [СИ]
— Но то, что она слушалась только тебя и обижалась только на твои слова, означает, что нравишься. — Сказал Жан.
— Видели бы вы, как она разукрасила его лицо на бланке. — Сказал Натан, смеясь. — Корявые зубы и бородавки, просто отпад, а не кандидат в президенты!
— Заткнись. — Воскликнул я, улыбаясь.
— Она и тебе нравиться Этан. — Сказал Кайл. — Иначе ты не стал бы так расстраиваться из-за ее руки.
— Плюс, злиться на меня, когда я сказал, что я бы с ней поладил, ты чуть не накинулся меня! — Сказал Жан возмущенно.
— Мы твои друзья Этан, и прекрасно видим то, что не видят другие. — Сказал Натан, потирая челюсть.
Я молчал, вдумываясь в их слова, резон правды был.
— В чем проблема? — Спросил Карл.
— В Робе. — Сказал Шон, войдя в комнату.
Шон опоздал, пропустив встречу с Марсианкой, но, видимо не пропустив наш разговор.
— О. - проговорил Карл.
— Думаете ей нравиться Роберт? — спросил Натан.
Я так думал, но Шон шокировал всех нас.
— Я думаю, у нее будет косоглазие. — Сказал он.
— Чувак, ты случайно там, в лаборатории ни чем не надышался? — Спросил Жан.
Косо взглянув на Жана, Шон ответил.
— Поверти мне, из-за ее косых взглядов в сторону Этана, она заработает косоглазие.
— Не может быть. — Сказал я.
Шон пожал плечами и таинственно улыбнулся. Марсианка исподтишка смотрит на меня? Не замечал. А замечает ли она мои взгляды?
Увидев Марсианку через несколько дней, я не узнал ее. Ее волосы были подстрижены и едва ли доставали до плеча. Но больше всего меня поразило ее лицо. Пропала веселость и таинственный взгляд, она не смеялась и не проявляла каких-либо эмоций, словно призрак, холодный призрак. Подруги пытались ее развеселить, но наталкивались на лед, они не паниковали и не били тревогу, значит, знали, что происходило с Марсианкой.
Чуть позже, я узнал, что Марсианка больше не девушка Роба. Теперь мне стало понятно, почему Роб ходил таким злым и угрюмым. И, скорее всего из-за этого, он выплескивал весь свой гнев на мне. Если бы не ребята с команды, мы точно, каждый день устраивали бы драки. Они с Марсианкой не общались, я не радовался, видя потерянную Марсианку, мне было больно. Сам подойти не решался.
Дни шли и выпал сильный снег. На Рождество я решил навестить бабулю Сэй, теперь для меня, она была как бабушка.
— Как поживаете? — Спросил я.
— Не видно? — Спросила она.
Я взглянул на нее. Она сидела в кресле в синем шерстяном платье. Морщинистое строгое лицо, слегка румяное, темные глаза светились, словно горящие угольки, волосы собраны в аккуратный пучок, да и в руках трубка.
— Да, не уместный вопрос. — Сказал я. — Вы на много лучше меня выглядите.
— Ах ты паршивец! — воскликнула она. — Решил над старой бабкой поиздеваться?
— А я не вру. — Сказал я. — В вас больше жизни, чем в большинстве молодежи.
Она хмыкнула и прикрыла глаза.
— Бабушка, при первой нашей встрече вы сказали, что знали мою маму. — Сказал я осторожно.
— При первой нашей встрече, ты бессмысленно улыбался и просился на ручки. — Сказала она раздраженно.
— Что-то я не помню. — Сказал я напряженно.
— Вот-вот, а я помню. — Сказала она. — Потом ты стал кидаться мороженным в девочек, что стояли со своими родителями. Одна из девочек подняла жуткий вопль, а две оставшиеся не растерялись, и запустили в тебя свои. Ты тогда уклонился, и мороженное попало в меня и твою маму.
— О. — Протянул я. — И сколько мне тогда было?
— Лет пять, наверное. — Сказала она. — Если бы не твоя мама и отец одной из девочек, вы сцепились бы не на шутку. Я помню гневный взгляд девочки, когда она уходила, она просто кричала на тебя «Ты труп малявка!»
— Я пока живой. — Сказал я с улыбкой.
— Я вижу. — Сказала она. — Видимо та девочка до тебя пока не добралась.
— Я не помню эту историю. — Сказал я, печально улыбаясь.
— Мы с твоей матерью не были лучшими подругами, просто знакомыми. — Сказала она. — Она была строгой и властной, но с чистой душой.
— Ее больше нет. — Сказал я тихо.
— Мы все покинем этот мир. Просто кто-то раньше, кто-то позже. — Сказала она печальным голосом.
— Мне жаль вашего сына.
— Не правильно это. — Сказала она почти шепотом.
— Что?
— Когда родители хоронят своих детей, вот что не правильно. — Сказала она.
Я достал пакет, что принес с собой и протянул его бабушке Сэй.
— Это вам, от проказливого и вредного внука. — Сказал я.
— Спасибо внучок. — Сказала она, улыбаясь.
Под вечер я решил пойти в «Млечный Путь», там я нашел Шона и каменную Марсианку. Она все еще не улыбалась, как прежде. Я сел к курящему Шону, он в ответ кивнул мне.
— Хватит курить. — Сказал я, отбирая у него сигарету. — Ты на паровоз похож.
Он печально улыбнулся и потер глаза.
— Как она? — Спросил я, имея в виду его маму.
— Плохо. — Ответил он.
— Я…
— Не надо Этан. — Сказал он, поднимаясь. — Все будет хорошо. Увидимся.
Он ушел, оставив меня с моим прошлым, которое всплыло, как масло в воде. Никто не говорит в слух, но все знают, что матери Шона осталось мало. Медленно, но она умирала. Мне припомнилась моя мама, я потерял ее слишком быстро. Утром она была, а вечером ее нет. Взяв сигареты Шона, я вышел. Не знаю, почему, но я закурил. Внезапно дверь открылась и вышла Марсианка с мусором. Она заметила меня только на обратном пути. Она напряженно смотрела на меня, а я на нее.
— Вредная привычка. — Заговорила она первой.
— Боишься за меня? — Спросил я, радуясь, что она заговорила со мной.
— Еще чего! — Воскликнула она возмущенно. — Просто если ты помрешь от рака легких, город на три дня погрузиться в траур.
Я стал смеяться. Ее слова сильно удивили меня. Я был популярен, но траур в честь моей смерти, это уже слишком.
— Будешь горевать?
— Конечно, не буду, ненавижу похороны. — Сказала она, укутываясь в куртку. — А если помрешь ты, то траур обеспечен!
— Да, в этом городе особо и не повеселишься…
— Кому как. — Сказала она.
— Не хочешь сбежать? — Спросил я.
— Не поняла…
— Просто сбежим. — Сказал я, выкидывая сигарету с пачкой.
— Ты видимо много выпил…
— Я трезв, как стеклышко… может ты боишься меня? — Спросил я.
— Ничего я не боюсь. — Воскликнула она, как в прежние времена.
— Тогда пошли. — Сказал я.
— У меня работа. — Сказала она.
— Слабая отговорка. — Проговорил я.
— Я же…
Я прервал ее, потащив к машине.
— Забей, поехали.
Я был рад, что она поедет со мной.
— А где Ауди? — спросила она удивленно.
